Караван на закате

Туареги и ад пустыни

Тенере — один из самых безжизненных песчаных массивов пустыни Сахары почти в самом центре Нигера. Как говорят ученые, около пяти тысяч лет назад Тенере было внутренним морем, на берегах которого существовала процветающая цивилизация. На наскальных рисунках, обнаруженных в местах, бывших когда-то берегами этого моря, изображены люди, несущие воду и фрукты, окруженные жирафами, газелями, страусами.

Сейчас Тенере — испепеляющий все живое ад. Лишь в западной части пустыни находится горный массив Аир, где живут туареги выращивающие просо на каменистой почве под палящими лучами солнца, а в восточной части — забытый Богом оазис Билма массива Кауар, на котором обитает племя канури.

Оба племени — туареги и канури — физически не могут выжить друг без друга, не обмениваясь плодами своих трудов: просом и солью. А осуществить эту связь до сих пор через голое и «горящее» пространство могут только караваны верблюдов, их погонщики, ориентирующиеся лишь по звездам, таким огромным, что кажется, до них можно дотронуться рукой…

Билма. Здесь есть вода! Даже целые водоемы! Вода в них — разных цветов: зеленого, желтого, оранжевого. Но она время от времени исчезает, испаряясь под ослепительным и горячим солнцем, оставляя на дне белую корку, похожую на лед, блестящий под лучами восходящего солнца. Это — соль! Она делает здешнюю почву бесплодной. Через несколько часов, когда палящее солнце будет в зените, оно окутает охряные пески туманным облаком — маревом. Наступит невыносимая жара!

Но эта жара не останавливает темнокожих мужчин племени канури, которые дни напролет, стоя голыми ногами в соляном растворе, собирают ценные кристаллики соли — единственное средство к существованию в этих местах. Вот уже в течении века эти люди постоянно ждут прихода очередного каравана туарегов, который с опасностью для жизни спустится с горного массива Аир, пересечет пустыню и привезет им в обмен на соль просо.
В Билме все, как на острове. С той лишь разницей, что морские волны не бьются о берег этого оазиса, как было пять тысяч лет назад. И виднеющийся маяк, когда-то построенный французскими колонистами, теперь нуждается в ремонте. За ним — бескрайний горизонт громадной пустыни, зовущейся Тенере. Но местные жители называют ее иначе -Таматараз, что означает — «голая». Здесь действительно нет ничего, кроме песка. Между солончаками Билмы и горным массивом Аир, откуда идут караваны туарегов с просом, пустыня Тенере простирается на триста пятьдесят километров. На этом пространстве глазу не на чем остановиться — ни одного камешка, ни одного деревца. На всем длинном пути к массиву Кауар, в котором располагается оазис, встречаются всего два водоема, обрамленных цепочкой пали — в Аоб дю Тенере и в Фаши, впрочем, в Аоб дю Тенере находится даже не водоем, а глубокий колодец с живительной влагой.

В оазисе Билма путники смогут сполна утолить жажду. А перед этим мгновением — кромешный ад пустыни, ежегодно пересекаемой десятками караванов, приходящих в эти места с единственной целью — обменять просо на соль. Именно соли недостает жителям центра Африки.

Жители оазиса Билма, практически изолированные в нем (с одной стороны находятся скалы, с другой — пустыня), в свое время пришли из Чада. Неизвестно, почему они оказались именно здесь. Однако понятно, что их поразило в этом месте: это подземные воды, которые поднимаются откуда-то снизу и заполняют естественные многочисленные «ячейки» на поверхности грунта, образуя водоемы, то высыхающие, то вновь наполняющиеся водой. При высыхании на дне этих водоемов остается не только соль, но и другие минеральные вещества — тоже очень ценные. Сейчас племя канури ежегодно с апреля по октябрь вынимает из этих своеобразных карьеров около двух тысяч тонн соли, нагружая ею около тринадцати тысяч верблюдов!

Канури теперь создают и искусственные водоемы для выпаривания соли под солнцем, чтобы добыть ее как можно больше. Почему эти водоемы имеют разный цвет? Именно по цвету водоемов и судят канури о количестве скристаллизовавшейся соли в том или ином месте и о том, не пора ли начать извлекать ее из воды, не дожидаясь, пока водоем высохнет полностью. Этим делом занимаются только мужчины. Женщины же переносят соль в места ее складирования. Затем соль принимает в руках местного населения «товарный вид». После высушивания ее тщательно дробят, перемешивают с землей, и эту смесь помещают в полые стволы пальм конусообразной формы длиной примерно 70 сантиметров. Такие формы перетягивают шкурами верблюдов. Обычно в каждой такой форме оказывается 20-25 килограммов этого ценнейшего продукта. После формовки получаются своеобразные соляные «куличики», которые в этих местах называются канту. Если соль предназначена для употребления в пищу, то форму делают меньше и в ней нет земли. Такие формы называются фоши.

Канту и фоши ставят рядом друг с другом сотнями, а тем временем канури продолжают, не покладая рук, добывать очередные тонны спасительной для них соли. Кстати, такие конусообразные формы канту и фоши сделаны не случайно: они очень удобны для транспортировки на верблюдах.

Канури из оазиса Билма уверены, что их канту и фоши будут востребованы обязательно, так как здесь соль лучшего качества, чем, скажем, в оазисе Фаши. Лучшая соль и стоит дороже. Ее продают на рынках Южного Нигера. Этот бизнес очень выгоден туарегам: обменяв свое просо на соль в Билме по одной цене и погрузив ее на верблюдов, туареги отправляются назад к горному массиву Аир в город Агадез, где продают соль очень выгодно. Барыши получаются баснословные. Поняв это, даже французы во время колонизации этих земель стали заниматься такой коммерцией, охраняя караваны туарегов. Но это было давно. Нигер сейчас — свободная страна. О присутствии французских колонизаторов в Нигере и, в частности, в районе массива Аир напоминает разве что сохранившийся форт Массю, названный так в честь известного генерала, который в ту далекую пору был еще молодым французским офицером.

Туареги — воинственный и очень гордый народ. Своих детей к походной «караванной жизни» они приучают с детства. Поэтому нередко и сейчас в караванах можно встретить шестилетних мальчиков, которые наравне со взрослыми разделяют все невзгоды, голод и жажду. Примечательно, что дети туарегов никогда не плачут, что бы ни случилось, и мужественно идут с караваном под палящими лучами солнца по пустыне. Они воспитаны на любви к ее бесконечным пространствам. Мальчишки всегда идут с отцами и братьями, не жалуясь ни на что. А зачем жаловаться? Ведь с октября по март в походах за солью принимает участие практически все мужское население Аира, за исключением младенцев.
Туареги очень справедливы. В караван собираются верблюды разных владельцев, но при этом вся прибыль от похода делится строго поровну. Даже тот, кто по какой-то причине не смог пойти в поход, к примеру, из-за болезни, все равно получит такую же долю прибыли, как те, кто шел с караваном в изнурительных условиях. В одном караване туареги собирают обычно от ста до двухсот одногорбых верблюдов. Аирские верблюды имеют глаза цвета морской волны и белую шерсть.

Невозможно не рассказать об этих удивительных животных. Сейчас одногорбый верблюд (дромадер) известен только как домашнее животное. В отличие от двугорбого, у него высокие ноги, более короткая шерсть. Но что любопытно: у зародыша одногорбого верблюда образуется сначала два горба. Скорее всего дикий предок домашнего дромадера давно вымер, а обитал он, как считают специалисты, на Аравийском полуострове. Центральная часть Аравии — колыбель дромадеров. В Египте даже найдена статуэтка навьюченного дромадера, возраст которой более пяти тысяч лет. Видимо, того же возраста или старше и рисунки, изображающие одногорбых верблюдов на скалах Асуана и Синая.

У туарегов легкие и быстрые верблюды. Они очень выносливы. Дромадер до десяти суток может вообще обходиться без воды и проходить под седлом за сутки до 80 километров, развивая иногда скорость до 23,5 километра в час. Кстати, способность верблюдов долго не пить объясняется не разложением жира в горбах, как предполагали еще совсем недавно, а из-за их способности удерживать влагу в крови. Кроме того, у верблюдов повышение температуры тела, до 40 градусов, что не вызывает усиленной влагоотдачи. Верблюды теряют воду в три раза медленнее, чем, к примеру, ослы в тех же условиях, хотя, когда есть такая возможность, очень много и быстро пьют за десять минут верблюд выпивает сразу до десяти ведер воды!

В караване всегда есть самый главный человек — магуду. Это он идет перед караваном, указывая ему путь, по ночам ориентируясь по звездам. У туарегов так повелось, что магуду может принадлежать и к другой народности. Главное, чтобы он был профессионалом в своем деле и знал все «ловушки» и особенности Тенере. Этот человек должен обеспечитm караван фуражом, а также найти «пастбище чтобы верблюды наелись досыта, наличие пищи — одно из условий удачного похода. Между массивом Аир и скалами Титюиндита имеются обширные участки, покрытые травой. Они перемежаются песчаными дюнами и каменистыми холмами. Именно здесь и делает первую стоянку караван, направляющийся к далекой Билме. Кочевники-туареги задерживаются в этом месте надолго — до трех недель. Именно столько времени необходимо верблюдам для восстановления сил после предыдущего похода за солью. Пока животные нетерпеливо и методично поедают траву, люди готовят для них фураж в дорогу. Когда заготовлено необходимое количество травы, караван начинает свой очередной нелегкий путь.

Сначала необходимо покинуть горы Аир, высота которых достигает двух тысяч метров над уровнем моря, пересечь каменистую пустыню, пейзаж которой напоминает поверхность Луны с долинами и горными хребтами. Верблюды протаптывают в этих местах свои тропы. После многочисленных дней пути по камням и обломкам горной породы, после Иссекенугура, последнего горного хребта массива Аир, деревья попадаются все реже и реже. Впереди только безжизненная пустыня Тенере и двадцать дней хода по ней до оазиса Билма и обратно! На этом пути обычно всегда все происходит нормально: есть силы и корм, берущийся в дорогу. Труднее будет на обратном пути.

А в Билме к приходу очередного каравана уже все готово. Соляные формы в виде конусов «стройными рядами» ожидают покупателей — туарегов. Туареги всегда носят при себе особые платки, которыми прикрывают свои лица, когда в пустыне поднимается ветер. Местные жители встречают караван за несколько километров до Билмы, в солончаках. С таким нетерпением они ждут долгожданных туарегов, везущих им еду! Сразу же по приходу в оазис начинается обмен проса на соль и финики. Каждый конус соли заворачивается в «косынку», сплетенную из пальмовых листьев, которая обвязывается пальмовыми веревками. Финики находятся в кожаных мешках, в других кожаных мешках — вода. Оставаться караванщикам в Билме долго нельзя: фураж на исходе. На десятый день, после отдыха, необходимого как людям, так и верблюдам, начинаются сборы в обратный путь.
Туареги встают на рассвете и навьючивают верблюдов. Это дело требует особого мастерства, груз необходимо распределить так, чтобы соблюсти его равновесие на спине и по бокам животного. Груз не должен ни съезжать на бок, ни ерзать по спине верблюда. Брусок соли, упавший на землю при погрузке, уже не продать ни за какие деньги, поэтому его тут же бросают. На верблюдов надевают намордники, чтобы они не перегрызли веревки, которыми связаны друг с другом в караване.

И в путь! Иной раз за день караван, не останавливаясь, идет по палящей пустыне двенадцать часов. Ни под каким предлогом караван не должен останавливаться, разве что на короткий ночной отдых. Песок «кусает» ноги (туареги ходят босиком), как насекомые, ветер поднимает облака пыли охристого цвета… Ноги туарегов покрываются иногда глубокими трещинами, которые кочевники зашивают кривой иглой, как опытные хирурги. Иногда приходится останавливаться, чтобы выпить воды, в которую добавлено просо. Это немного утоляет жажду.

Кстати, туареги очень оригинально пьют чай. Они выпивают сразу по три чашки, причем в каждой последующей чашке чай должен быть крепче, чем в предыдущей. Они говорят, что таким образом жажда утоляется лучше. Через несколько дней обратного пути силы у людей и животных начинают иссякать. Если обессиленный верблюд падает на землю, его начинают стегать плетью, чтобы он встал. Приводят в чувство и другим способом: льют в его ноздри чай. Если и после этого обессиленное животное не встает, его убивают. Как считают туареги, лучше мгновенная смерть, чем продолжительная мучительная агония под палящим солнцем. Это гуманно в отношении верблюдов — верных их друзей и тружеников. Караванные тропы в Тенере покрыты скелетами этих несчастных животных, отполированными солнцем и ветром пустыни.

Солнце клонится к закату. Но караван упрямо продолжает свой путь. Днем на обширных песчаных просторах ничего не видно, кроме иногда попадающихся камней — своеобразных знаков того, что караван на верном пути. Ведь туареги до сих пор ходят по пустыне без компаса. Кроме каменных «указателей», они учитывают направление ветра.
С наступлением ночи небо покрывается мириадами звезд. Как их много в этих местах, и как они близко! В глубине пустыни они сияют очень ярко с октября по март, своим серебристым светом указывая путникам дорогу. Например, караван не начнет спускаться с гор Аир и не отправится за солью через пустыню до тех пор, пока на небе не проявится путеводная звезда Аманар, по-нашему, Орион. Когда Орион исчезает с небосклона, караван останавливается на отдых. С верблюдов снимают груз, некоторые караванщики садятся в кружок. Но отдыхать еще рано: надо приготовить еду, позаботиться о животных. Лишь после этого можно и поспать.

Так и ходят до сих пор караваны по пустыне Тенере. Как-то решили заменить верблюдов на автомобили, чтобы перевозить в десятки раз больше соли. Но из этой затеи ничего не вышло. Грузовики разбивались в горах массива Аир и переворачивались в песках. Они оказались не приспособлены для такой местности. Тенере могут пройти только верблюды.

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *